Обилие рек, кагалов, болот, на которых строился и продолжает существовать Петербург позволяет с полным правом называть его городом на воде. В топонимике города можно встретить такие «водные» названия: Мокрое, Мокруши, Болотная, Фонтанка, Мойка. Вблизи воды строили жилища, предприятия. Вода давала возможность создавать речные флотилии, вести торговлю как внутри страны, так и за ее прелелами, наслаждаться отдыхом на воде, совершать путешествия. Ныне трудно представить себе 300-летнюю историю нашей Северной Венеции без ее водных просторов, обрамленных гранитными набережными, с нависающими над ними ажурными мостами в окружении великолепных архитектурных ансамблей.

Вода занимает особое место в жизни Санкт-Петербурга. Еще во времена Петра было множество праздников воды, рек и т. д. Одним из самых интересных праздников было «вскрытие Невы». Его учредил Петр I, чтобы «всеми способами почтить важность и выгоды, от нее (реки) проистекающие». В один из дней начала весны на лед выходил придворный шут, одетый в какой-нибудь странный наряд, и с барабанным боем шел по Неве, оповещая о приходе весны. Значение Невы велико, но она приносит и немалые неприятности городу. Водная поверхность занимает 10% площади Санкт-Петербурга. Неудивительно, что за 300-летнюю историю город был затоплен 288 раз (почти 1 раз в год в среднем). Наводнения в городе начинаются при подъеме уровня воды в Неве выше 160 см относительно нуля Кронштадского футштока (нуль Балтийской системы, БС). При подъеме уровня от 161 до 210 см наводнение классифицируется, как опасное. Наводнение с уровнем воды от 211 до 299 см считается особо опасным, таких наводнений было 66. Наводнения с уровнем воды более 300 см относятся к катастрофическим. Катастрофические наводнения произошли в 1777 г. (321 см), в 1824 г. (421 см) и в 1924 г. (380 см). Очень близким к катастрофическому было наводнение 1955 г. (293 см). Уровни воды при наводнениях показаны на схеме:

Диаграмма наводнений в СПб.

Самым памятным для Санкт-Петербурга было наводнение 7(19) ноября 1824 г. День 18 ноября накануне наводнения был дождливым, дул сырой и пронзительный юго-западный ветер. К вечеру ветер усилился, и вода в Неве сильно поднялась. Многочисленные реки и каналы невской дельты слились с водами, покрывающими улицы. Вода все продолжала прибывать. В середине дня ветер достиг особой силы. Под натиском яростных волн и ураганного ветра рушились стены домов, срывались крыши, падали вырванные с корнем деревья. Именно это катастрофическое наводнение было описано в знаменитой поэме А.С. Пушкина «Медный всадник».

Наводнение 1824 г. принесло Санкт-Петербургу огромные убытки. Было полностью разрушено 324 дома, повреждено 3257 разных строений (т.е. половина всех имевшихся). Из 94 судов, стоявших в гавани, удалось спасти только 12. Погибло несколько сотен человек (по официальным данным 208 человек). Долгое время в городе свирепствовали простудные заболевания. Цены на продукты питания, сено и дрова резко подскочили. Еще долгое время спустя это наводнение именовалось «потопом».

Угрозу для приморских районов, лежащих на пути движения циклонов, представляют нагонные наводнения. Их причина заключается в образовании в центре действия циклона при его прохождении над морем длинной волны. При подходе к побережью в районе шельфовой зоны высота волны резко возрастает. Ее существенному увеличению способствуют сужения в заливах и эстуариях. Особую опасность нагонные наводнения представляют на побережьях с пологими невысокими берегами (как в Санкт-Петербурге) или же там (как, например, в Нидерландах), где 25% территории находится ниже уровня моря. Нагонные наводнения обычно вызываются сильными штормами, ливнями и ураганным ветром. По своим последствиям они могут быть особенно тяжелы, если по времени совпадут с приливом. В нашем столетии самое значительное нагонное наводнение в Европе произошло в начале 1953 г. в Нидерландах: защитные дамбы были разрушены на значительном участке побережья страны, и морские воды проникли в глубь территории на расстояние до 100 км. В устьях рек Рейн, Маас, Шельда уровень воды поднялся на 3-4 м. В целом было затоплено приблизительно 8% территории страны, погибло 2 тыс. человек. В 1970 г. на территории Бангладеш и Индии в дельте Ганга катастрофическое нагонное наводнение затопило более 20 тыс. км2. Скорость ветра достигала 200 км/ч, высота нагонной волны была около 10 м. Поскольку наводнением были уничтожены на огромной территории практически все источники питьевой воды, в условиях жаркого тропического климата начались повальные эпидемии тифа и холеры. По некоторым оценкам, жертвами наводнения стали 1.5 млн. человек. Нагонным наводнениям подвергается Лондон: с XIII в. зафиксировано более 10 катастрофических наводнений.

Петербург же находится там, где сталкиваются жесткий холод Арктики и умеренное тепло Атлантики. Возникающие циклоны и ветры увлекают за собой водные потоки Балтийского моря и Финского залива, которые в считанные часы поднимают уровень воды в Неве и заливают ее пологие берега. Все наводнения произошли из-за длинной волны, которая появляется из-за сильного понижения давления над центром Балтики и резкого усиления ветра. По человеческим жертвам наводнение уступает только землетрясениям.

Необходимость защиты города от наводнений стала очевидной еще в Петровские времена когда основатель города самолично 9 раз за время своего правления являлся свидетелем гибельных последствий стихии. С ростом города, увеличением его территории проблема приобрела еще большую актуальность.

Идея Петра I по защите новой столицы от наводнений заключалась в подсыпке городской территории до отметки 10,5 фута выше среднего уровня Невы с одновременным прорытием каналов, что было в свое время учтено при составлении первых "Генеральных планов" города архитекторами Трезини и Леблоном в 1716-1817 годах.

Позже в 1727 году Фельдмаршал Миних, являвшийся директором водных коммуникаций Санкт-Петербурга, предлагает проект, заключающийся в обваловке рукавов дельты Невы выше среднего уровня реки на 13 футов.

Дамба.

Следующее по времени предложение было высказано директором института инженеров путей сообщения П.П.Базеном после катастрофического наводнения 1824 года. Оно заключалось в создании дамбы, перегораживающей Финский залив и проходящей через остров Котлин. В северном створе дамба должна была иметь один шлюз для пропуска судов, в южной - водопропускное отверстие. Однако данный проект имел существенный недостаток - последствием его реализации явился бы значительный подъем уровня грунтовых вод в городе, за что проект был подвергнут критике и не был в результате осуществлен.

В годы Советской власти проблема защиты города от наводнений вновь встала с особой остротой после наводнения 1924 года. Тогда, конечно, все так и осталось проектом. Были задачи куда важнее, так как страна только строилась и было не до дамбы. И только в 1979 году дамбу начали возводить. Стройка была объявлена ударной комсомольской, велась интенсивно, с большим размахом. На Карельском перешейке были построены специальные карьеры для добычи строительных материалов. На Горской, Бронке, Котлине оборудованы строительные базы. Построили заводы, ремонтные предприятия. Выполнен огромный объем работы, осушены участки моря, намывкой и подсыпкой грунта изменена береговая линия. Но, как у нас часто бывает, строительство бюыло прекращено из-за недостаточности финансирования… Сегодня комплекс защитных сооружений включает в себя 11 дамб, 2 судопропускных и 6 водопропускных сооружений, 7 мостов и полуторакилометровый тоннель. Дамба идет от ст. Горская на северном побережье Финского залива через остров Котлин и до ст. Бронка, что находится под г. Ломоносовым на южном побережье залива. Длина дамбы 25,4 км, высота - 8 м над уровнем моря, ширина - 35 м.

МНЕНИЯ О ДАМБЕ

Феликс Кацман, вице-президент Российской Академии транспорта: «Вопрос дамбы очень большой, и сегодня, видимо, надо пересмотреть проект, во всяком случае, его сроковые факторы. Прежде всего надо обеспечить безопасность судоходства как внутри морского порта Санкт-Петербург, так и транзитного судоходства в верховье Невы, Ладоги и Финском заливе. Дамба - один из элементов будущей безопасности судоходства.

Дамба должна выполнять свою роль, то есть обеспечивать защиту города от наводнений. Когда дамба будет построена, тогда уже будем думать о том, чтобы каждый квадратный сантиметр был использован по назначению, но, конечно, не с целью использования дамбы в качестве портового сооружения. Во многих мировых портах можно увидеть огромное парусное хозяйство. Это я говорю к тому, что можно придумать много проектов. Главное, чтобы дамба была занята эффективно и с пользой».

Дмитрий Голубев, глава Комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности Администрации СПб: «Я авторитетно заявляю: угрозы от дамбы не существует. Петербургу угрожает скорее отсутствие качественного гидротехнического сооружения с грамотной водопропускной системой. При условии стабильного финансирования город намерен завершить строительство уже к 2008 году».

Бывший вице-президент Географического общества профессор Лавров: «Дамба... Вот пример ведомственного решения. Даже не ведомственного, а личного — поскольку это, как я понимаю, своеобразный памятник бывшему первому секретарю ленинградского обкома Романову, который он захотел себе воздвигнуть. Сугубо порочно запрограммированный, ибо в известном постановлении было записано: начать строительство комплекса защитных сооружений и параллельно экологическую проработку системы «Ладожское озеро — Нева — Невская губа». Параллельно! А вдруг итог проработки окажется отрицательным? Средства-то уже выделены, работы начаты... Так, в общем, и вышло. Судя по всему, головное учреждение по строительству дамбы в Ленинграде скрывало результаты частных экспертиз. Результаты научных исследований шли в корзину, потому что итог их был отрицательным, не подходил под первоначальное задание.

Чтобы не быть голословными, вспомним об ущербе от наводнений как обосновании возведения дамбы. Ущерб двадцать четвертого года оценен в миллиард рублей. Впечатляющая цифра — и соответствует, кстати, капиталовложениям в дамбу. Но вот ущерба последующих наводнений вы нигде не найдете. Склоняюсь к мнению, что этот ущерб по сравнению с цифрой «миллиард» был ничтожным. Город-то все это время поднимался, и наводнения были не такими сокрушительными, как в двадцать четвертом году. Вполне возможно, что цифры ущерба, представленные в неопубликованных официальных документах, не соответствовали действительности. Имейте это в виду, поскольку, по мнению наших университетских экономистов, окупаемость дамбы может выражаться числом лет со многими нулями.

Наши предки понимали это не хуже нас. Идея дамбы в Маркизовой луже не нова. Вот схема, по-видимому, конца прошлого века, из архива Географического общества — проектный чертеж генерала Базена. В точности изображение сегодняшней дамбы, Лисий Нос — Котлин — Ораниенбаум. В то время проект был отклонен... Нынешние строители дамбы пришли поинтересоваться им на пятом или на шестом году стройки. Увы, нам чужой пример не наука... «Отцы» дамбы ненавидят слово «дамба», предпочитая ему выражение «комплекс сооружений защиты Ленинграда от наводнений». Но в том-то и дело, что это именно дамба, и ничто иное. Голландцы построили себе защитное сооружение в три раза короче, затратив средств впятеро больше нашего. Потому что все оно — сквозное. «Гребенка» — называют его для простоты. По существу — мост. Водопропускные отверстия закрываются только при угрозе наводнения, их доля в «гребенке» в несколько раз больше наших доморощенных нескольких процентов. В конечном счете, наверное, Ленинград будет вынужден затратить новые миллиарды, чтобы приблизиться к голландскому, разумному варианту».

Декан юридического факультета Петербургского университета экономики и финансов СПб Алексей Ливеровский: «Дамба вредна тогда, когда ее неправильно строят. Если бы строили правильно, вопроса об экологии бы не ставилось».

Татьяна Вольтская, корреспондент Радио Свобода: «Строили неправильно. Экологическая катастрофа не замедлила произойти, поэтому строительство, по решению Ленсовета прекратили. И вот теперь возобновили опять, на сей раз, привязав к строительству очень нужной кольцевой».

Дмитрий Казнин, корреспондент Радио Свобода: «Когда дамба только начинала строиться, мнения научного экологического общества города разделились. Одни выступали за строительство, другие были против, в первую очередь, из-за того, что эта стройка могла нанести серьезный ущерб экологии региона. В 90-х годах строительство дамбы заморозили. В первую очередь, по экономическим причинам. Но потом опять было принято решение о продолжении строительства дамбы».

Михаил Бегак, зам. директора по научной работе Центра экологической безопасности РАН: «Обстоятельство первое – то, что недостроенная дамба представляет собой объект экологической опасности. Может произойти обрушение части дамбы в морской канал. Не нужно объяснять, какие могут быть последствия. И вопрос второй, что все-таки дамба будет у нас элементом окружной дороги. А это очень важно. Именно с экологической точки зрения, поскольку ввод в строй окружной дороги снизит техногенную эмиссию автотранспорта на 30% на территории СПб. Это существенно облегчит жизнь всем автолюбителям. Не будет у нас транзита такого сильного через город».

Дмитрий Артамонов, руководитель санкт-петербургского отделения Гринпис: «Можно сказать совершенно точно, что на том участке, где строится дамба, в общем экологическая ситуация ухудшилась за счет того, что сточные воды, которые дает Петербург, будут оставаться на этой территории, в основном. В то же время, в оставшейся части Балтики ситуация улучшится из-за того, что эти стоки туда не попадут. Единственная проблема, которая тут может возникнуть, связана с тем, что Петербург дает достаточно много стоков, содержащих органические вещества, и на участке после дамбы возможно развитие патогенных микроорганизмов».